Он работал с легендами музыки — Joy Division, Томом Уэйтсом, Depeche Mode, U2 и Metallica. Он ненавидит цифру, по-прежнему снимает на пленку и даже на полароид. Он удачно стартовал в режиссуре и продолжает работать. В этом году он вошел в состав жюри Берлинского кинофестиваля. Документальный фильм «Антон Корбайн наизнанку» показывает знаменитого фотографа с непривычной стороны.
Корбайн — очень высокий, неулыбчивый и замкнутый мужчина. Каждое утро минут за десять до начала первого конкурсного фильма он появляется в зале и занимает место, будучи одним из первых членов жюри. Антон смотрит кино вдумчиво, не отвлекаясь, и он явно внесет свою лепту в определение главных лауреатов. Визуальный стиль Корбайна узнаваем с первого взгляда. Его черно-белые снимки музыкантов и актеров уже успели побывать на выставках в самых разных городах мира, включая Москву и Санкт-Петербург.
Лучше всего кадры Корбайна охарактеризовал Боно: «Когда я впервые увидел себя на фотографии Антона, мне сразу же захотелось стать таким же крутым, как и тот парень на снимке!» И действительно, он может сделать крутым любого актера, актрису или музыканта. Когда англичане Depeche Mode решили сменить имидж, поскольку их воспринимали исключительно как поп-группу, на помощь пришел именно Антон.
Он стал фотографом исключительно из-за любви к музыке. «Меня всегда интересовали музыканты, — рассказывает Антон. — Я собирал пластинки, менялся ими с другими меломанами. Мне всегда хотелось понять, о чем там поют, но мой английский был довольно паршивым. Со временем я начал фотографировать музыкантов, чтобы подбираться к ним поближе. Так и полюбил фотографию».
Антон рассказывает о себе медленно, на родном голландском языке. Иногда в фильме появляется его семья. Корбайн — сын священника. До него все мужчины в семье служили Богу, так что понятно, откуда в фотографиях, видеоклипах и инсталляциях Корбайна столько религиозных мотивов. «Я рос в домах, которые принадлежали церкви. Мы жили рядом с кладбищем, и я помню, когда крестили младшую сестру, мне пришлось нести ее на руках между могил». Живое среди мертвых стало еще одним лейтмотивом творчества Корбайна.
Только некоторые реплики Антона записаны в его квартире, в остальное время фотограф находится в разъездах. То он ищет натуру для съемок «Американца», то разыскивает «качественную ирландскую стену» в Дублине для съемки портретов U2, то встречается с Лу Ридом и «Металликой», показывая им результаты фотосессии.
«Черт, как я ненавижу цифру», — бормочет фотограф, снимая на мыльницу очередной тосканский пейзаж. Он работает с двумя камерами, причем одна из них — навороченный черно-белый полароид. («Сейчас таких уже не делают», — грустно говорит Антон.) Он заряжает пленку в свою «Лейку» — и на свет появляются снимки, которые потом облетают весь мир. Антон любит зернистые фотографии, считая зерно тканью жизни.
Корбайн дистанцируется от всего мира: «У меня проблемы с коммуникациями. Я могу разговаривать с человеком, зацепиться за какое-то слово и думать о своем, теряя нить разговора». Фотограф признается, что поначалу ему было трудно найти общий язык с Джорджем Клуни, которого он снимал в «Американце», что заметно на кадрах со съемок — актер фактически берет на себя режиссерские функции, тогда как Корбайн предпочитает не спорить с ним и просто соглашается со всеми предложениями Клуни.
Трогательная беседа с мамой, монолог сестры, сбор семьи за столом — в эти кадры Антон вписывается с большим трудом. Он вообще одиночка, предпочитает существовать сам по себе. При этом он не идеалист. «Стремление к идеализму высасывает жизнь из мира», — считает Корбайн. Он еще и очень хорошо умеет паковать чемоданы, потому что постоянно находится в разъездах. Но еще несколько дней Антон Корбайн проведет в Берлине, заканчивая судить кинофестиваль. Можно сказать, у него полторы недели заслуженного отдыха.
Текст взят с сайта: http://www.kinopoisk.ru/level/2/news/1820404/vk/1/ |